Сайта понимала, что он говорит правду, что это выглядит как правда, и тем не менее…

— Я согласна! — широко оскалилась она. — А что вы умеете делать?

— Выборы.

— Это я и сама уме… гм…

Ей вдруг в голову пришла одна мысль.

— Но это не значит, что мы не найдем вам применения! По рукам!

Глава 11

ПЕРЕКРЕСТОК ПРАВДЫ

— Так куда ты решила пойти, я не расслышала? — Санея с трудом сдерживала желание схватить подругу за волосы и как следует протрясти ей голову.

— По–моему, я и не говорила, — Сайта сделала недоуменное лицо.

— Значит, сейчас самое время… Сказать, а не уйти! — Последние слова девушка поспешно добавила, увидев в глазах Великой и Ужасной ехидное выражение. — Ты ведь сама все это придумала! Своблуг, выборы — все! А теперь, в самый ответственный момент…

— Я оставляю вас в надежных руках, — сказала Сайта. — Кента Иритим по молодости баловался предвыборными кампаниями, небезуспешно. Собственно, на этом он свое состояние и сколотил. К тому же к началу выборной недели я надеюсь успеть вернуться, и…

— Надеешься?!

— …Тебе придется приглядывать тут за делами, — закончила Сайта.

— Это нечестно…

— Конечно нечестно! А ты как думала? Ладно, прощаться не будем. Мне надо еще Плишке и Лему кое–что сказать, ну и Клифа найти по–быстрому… Не знаешь, где он?

— Нет, — хмуро ответила Санея.

— Ну и ничего страшного!

Подруга хлопнула ее по спине и выбежала за дверь. Санея думала, что ждать придется долго, но уже через минуту Лем позвал ее.

— Она ушла? — спросила Санея, выйдя на улицу. К Плишке, как и всегда случалось, стоило ему оказаться в главном комплексе Ордена, уже сбегались дети. Они любили с ним играть. Пройдет еще минута — и самый смелый из ребятишек попросит подкинуть его высоко в воздух.

— Да, — ответил Лем.

— И куда? — спросила Санея.

— Если она тебе не сказала, то с чего ей мне говорить?

— Но зачем–то же она…

— Просто сказала, чтобы были поосторожней, — ответил Лем, не дав ей договорить. — И сосредоточились на делах. Выборы ведь от наличия или отсутствия Сайты менее важными не становятся. Я прав?

— Да. Конечно…

— А тут не слишком… людно?

— Напротив. Лучше места не найти. Площадь Разговора используют только для первых дебатов, ну и во время выборной недели, в остальное время там торгуют. Если хочешь узнать, за счет чего кандидаты хотят получить голоса, перекресток Правды лучше всего. Кстати, ироничным название стало уже впоследствии, сначала смысл был другом. В чем–то даже героическим. Присаживайтесь.

Санея чуть поморщилась, отодвигая для себя стул. Какой–то «именщик», с ног до головы увешанный надписями «Каратаза Эдиши», подобрался прямо к террасе, на которой располагался ресторан, и принялся во все горло славить свою нанимательницу. Столы стояли всего метра на три выше самой площади, так что впечатление было, будто орут прямо внутрь головы.

— Судя по ценам, — сказал Бенаюс, просматривая меню, — место действительно отличное. Мне два стакана воды.

— Я угощаю, — улыбнулся ему Иритим.

— Ну и что? — Бенаюс изобразил удивление на лице. — То, что я закажу, не зависит от того, кто платит за обед. Я же сказал: мне два стакана воды, серый шницель под соусом из кимских грибов, хиамский красный осьминог, приготовленный с полусладкими выдержанными в рассоле «Амброзия» картофелинами, овощное рагу из недельных… Молодой человек, вы записываете?..

Официант, на какое–то время впавший в ступор, опомнился и стал торопливо отмечать на бланке номера блюд. Плишка сказал, что будет есть любую еду из мяса, но хочет, чтобы она хрустела. Своблуг ограничился каким–то салатом. Шока — маг Иритима, молчаливо повсюду следовавший за ним, — ничего не стал себе заказывать. Подумав, Санея решила последовать примеру Бенаюса.

— В Коптуре я видел подобное место, — заметил Своблуг. — Только там это была не площадь, а длинная улица.

— Они есть в каждой столице губернии, — сказал Иритим. — «Именщики», агитаторы, распространители листовок… Одновременно, перекрикивая друг друга, на разных помостах могут выступать сразу несколько помощников разных кандидатов. Легко понять стратегию. Вот, к примеру, видите на четвертом помосте дедушку с добродушным лицом? Он не является кандидатом, ну, это понятно, их регистрируют заранее, но и помощником ни одного из кандидатов он тоже не является. Он вообще ни с кем из них не знаком и имеет к власти негативное отношение. В город он приехал всего несколько недель назад, но уже успел зарекомендовать себя с хорошей стороны. Он маг, не слишком сильный, но зато очень талантливый целитель. Организовав в Сенате практику, он отметился тем, что богатых лечит за деньги, а тех, у кого нет возможности заплатить, совершенно бесплатно. Слышите, что он кричит? Что губерния совершенно не выделяет денег на лечение малоимущих, вон, даже рекомендует бойкотировать выборы, критикуя всех кандидатов без разбору и зарабатывая себе все больше и больше авторитета. Золотой человек.

Иритим сделал паузу.

— А за пару дней до выборной недели данный господин неожиданно поддержит одного из кандидатов, и весь рейтинг, который он успеет заработать за это время, тут же перейдет к этому кандидату. Судя по почерку, скорей всего, это будет Сомневиал. Может быть, этот врач даже спасет Сомневиала от какой–то ужасной раны, полученной во время совершения подвига во имя Сената, но объяснена такая перемена обязательно будет очень хорошо. На разный лад я подобное проворачивал раза четыре.

Иритим глотнул воды.

— Но все эти добрые дела… — произнесла Санея, — то, что он лечит… Это правда или только слова?

— Скорей всего, да. И вы тут немного путаете понятия, юная леди, — посмотрел на нее Иритим. — Есть схема «ложный кандидат», то есть человек, за которого люди вполне могли бы проголосовать сами, но в выборах не участвующий. Название она получила, когда еще не было предварительного утверждения претендентов, за полтора года до выборов. Это одно. И есть схема «вседоброй пирамиды», когда все вокруг кричат про кандидата хорошее, а другие в свою очередь, кричат хорошее про тех, кто кричит хорошее про кандидата, а третьи кричат хорошее про тех, кто кричит хорошее про тех, кто кричит хорошее про кандидата.

— Вы на редкость понятно объясняете, — оторвавшись от осьминога, сообщил Бенаюс взявшему паузу Иритиму. — Особенно часть про хорошее кричание. Очень конкретно.

— Рад, что вы оценили, — невозмутимо поблагодарил Иритим. — «Вседобрая пирамида», как правило, ограничивается двумя или тремя ступенями. Четырехступенчатой я лично не видел. Кстати, если вы посмотрите чуть правее, на помост номер два, где молодые люди выкрикивают из толпы разного рода небылицы про «убийства младенцев», «связи с вампирами» и другие в адрес господина Джира Грига: нет никаких сомнений, что не только молодой человек с хорошо подвешенном языком, стоящий на помосте и защищающий кандидата, но и те, кто находится в толпе и порочат его имя, получают деньги из рук господина Грига. Это называется «отмыванием репутации». Очень помогает тем, у кого в действительности есть криминальное прошлое. То есть про человека говорят не правду, а то, что гораздо хуже правды. Разумеется, в итоге все вскрывается, потому что сами обвинения не выдерживают никакой критики. Избиратели думают: про него врали, значит, от обратного — он хороший. Тоже неплохая схема.

— А что вы предлагаете? — спросила Санея, отвернувшись от помоста, вокруг которого с каждой минутой собиралось все больше народу. Полные едкой иронии ответы помощника Грига с легкостью развеивали все доносившиеся обвинения, каждая реплика вызывала волну хохота.

— Прежде всего — выпить за наших конкурентов! — Иритим отсалютовал бокалом с вином. — За наличие у них фантазии и за то, что она стандартная. Что же касается нашей стратегии… Для начала я предлагаю взглянуть на последнюю сводку. Кстати, вот и…